Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм
Совсем недавно я понял, что же меня так раздражает в этих бесконечных спорах между "уехавшими" и "оставшимися". Они все ведутся по поводу слов и почти никогда не касаются дел.
"Уехавшие" кричат: мы получили привилегию говорить свободно вдали от путинского режима, а потому будем за всех вас, дорогие россияне, "хранить нормальность". Будем жалеть оставшихся как невольных жертв режима. Будем планировать реформы будущей России – а кто же еще, ведь только мы можем делать это свободно, вдали от путинского режима.
"Оставшиеся" кричат: пока вы там пьете свой латте в благополучных Европах, мы тут за вас, за нас и за того парня в придачу по-партизански сражаемся с режимом изнутри. Молчим, потому что под каждым кустом здесь сидит комиссар госбезопасности с наганом. "Сохраняем себя и коллективы", поэтому, может, и работаем на оборонку и госкомпании, но делаем это с редкостным отвращением и несогласием с действующим курсом.
За этими криками забывается полезный принцип, провозглашенный одним иудейским праведником две тысячи лет назад: "по плодам их узнаете их". Хороший принцип, а главное – полезный и практичный. Никакие богословы не нужны, чтобы его расшифровать. Не собирают, говорил праведник, с терновника виноград, и все тут. Хотя он может кричать всем соседним кустам, и даже возможно докричится до заграницы, что он самый что ни на есть виноградный куст. А вы ему не верьте, говорит, дождитесь его плодов.
Ну вот, вроде бы дождались. Скоро пойдет четвертый год, как наша страна ведет агрессивную войну с соседом, куда уж дольше ждать?
И, кажется, пора бы уже потрясти эти кусты и проверить их на наличие плодов, а мы все ходим вокруг да около и рассуждаем: а точно ли это виноград, если он кричит всем вокруг о своей виноградности? Продолжаем разбираться в тонкостях душевной организации руководителей кружков по плетению маскировочных сетей и хитросплетениях материальных обстоятельств солдат-контрактников. Спорим о том, что значит фраза "поддерживаю специальную военную операцию" в опросах государственного ВЦИОМ, и значит ли она то же самое в опросах независимой Russian Field.
Подозреваю, что украинцам, на головы которых в эту ночь снова прилетела какая-нибудь ракета (наверняка прилетела, когда бы ни вышел в свет этот текст), не особенно интересно, хороший ли человек запустивший её ракетчик Иван Петров и хранит ли он в своей гимнастерке бережно уложенную фотографию любимой дочки. Ни дочка, ни любовь Ивана Петрова к ней, ни его сложное отношение к "специальной военной операции" не отменяет одного-единственного факта: он своим собственным пальцем нажал на кнопку и отправил ракету на живых людей.
"Иван Петров" и не такое может. Еще он наверняка организовал где-то пропагандистскую лекцию о "целях СВО" для школьников, собрал теплые носки для фронта, выдал на-гора два плана на оборонном заводе, отработал секретарскую смену в суде и ответственно законспектировал протокол очередному политзаключенному.
Хорошо бы посчитать, сколько их таких – "Иванов Петровых". Пара миллионов в оборонке, еще несколько миллионов их подрядчиков, уж никак не меньше миллиона человек на фронте (тех, кто своей собственной рукой подписал контракт, хотя мог бы и не подписывать), миллион учителей, ведущих "Разговоры о важном" и организующих кружки по плетению маскировочных сетей, пара миллионов чиновников, обслуживающих все эти кровавые игрища.
На круг получится уж никак не меньше 15–20 миллионов человек. А это уже добрая половина всего взрослого трудоспособного населения России. Которая никакими не словами, а самыми настоящими делами поддерживает кровавую агрессивную войну. Возможно, кому-то и интересно, что там думают про себя все эти люди, чем они объясняют свои поступки. Мне это отчего-то совершенно не интересно. Уж если взрослый человек не может сопоставить совершаемый им поступок с его последствиями, то всякие его благодушные объяснения этого поступка я ответственно списываю либо на глупость, либо на инфантильность.
С другой стороны, точно так же, как неинтересны украинцам тонкости душевной организации "Ивана Петрова" по одну сторону границы, им неинтересны тонкости душевной организации точно такого же "Ивана Петрова", уехавшего из России. Того "Ивана Петрова", который все это время проводил митинги в разных европейских городах, спорил о лозунгах, громко кричал о солидарности с теми, кто в России, заявлял о своем праве говорить от имени оставшихся и обещал им, чуть только всё поутихнет, – сразу же вернуться и приступить к строительству России будущего.
"Уехавшие" в большинстве своем также не совершали никаких героических поступков, а их личные истории далеки от детективных драм и разнузданных боевиков. Я уехал из России в конце февраля 2024 года, два года прожив в воюющей стране, из них почти год – со статусом "иностранный агент". Просто взял билет на самолёт и улетел, ничего героического, ничего интересного.
Большинство навесивших на себя статус "изгнанных" никто никуда не изгонял – они сами, своими руками оформили билеты на самолеты, сели в машины и отправились за безопасностью, комфортом и возможностью жить нормальную жизнь. Сегодня, спустя три года войны, совершенно очевидно, что подавляющему большинству релокантов не грозили ни репрессии, ни мобилизация, ни закрытые границы. Из уехавших то ли 700 тысяч, то ли полутора миллионов лишь считаные тысячи убегали от реальных сроков.
Какие плоды их деятельности в свободных Европах мы можем сегодня разглядеть? Да вот в том-то и проблема, что, как ни приглядывайся, разглядеть ничего не получается. Надежных способов спасения и эффективной адаптации вне родины для тех, кто хотел бы спастись, так и не создано. "Нансеновских паспортов" как не было, так и нет – и тысячи россиян продолжают жить по всему миру на птичьих правах. Сто лет назад о таком паспорте удалось договориться всего лишь через год после окончания Гражданской войны – оцените, как говорится, разницу.
Диаспоры не сформировались. Российский газ, на деньги с продажи которого российские власти убивают украинцев, все так же поступает в Европу – и никто против этого не протестует. Объединяющих эмиграцию медиа нет. Новые школы и университеты для желающих сохранить "Россию вне России" – спорадическая редкость. Политические объединения россиян за границей могут соперничать с партийными ячейками "Единой России" по уровню токсичности и непримиримости к чужому мнению.
И точно так же, как неинтересны мне объяснения российских учителей о причинах их соучастия в гнусной государственной пропаганде, мне неинтересны благодушные причины, которыми "уехавшие" объясняют свое все более очевидное отсутствие реальных дел. Словом, трудно отличить мне одних кричащих от других кричащих, когда дело доходит до плодов их.
Большинство "оставшихся" не совершили никаких героических поступков и остались в России не ради борьбы с режимом, а ради продолжения своей нормальной жизни. Большинство "уехавших" точно так же не совершили никаких героических поступков и уехали из России не ради сохранения "нормальности", а ради продолжения своей нормальной жизни. Просто "нормальную жизнь" каждый понимает по-своему. И кто мы такие, чтобы увещевать других о том, чья "нормальность" более нормальная. И уж тем более, кто мы такие, чтобы присваивать себе право говорить за других.
Споры нынешних "уехавших" и "оставшихся" уникальны тем, что впервые в российской истории эти две части некогда одной страны получили возможность общаться друг с другом буквально в прямом эфире. И только невнимательный человек не может заметить в этих спорах, насколько обе стороны похожи между собой.
Это наблюдение неизбежно должно привести к простому выводу: нет никаких "уехавших" и "оставшихся". По обе стороны границы есть совершенно одинаковые совестливые и бессовестные, герои и негодяи, бездельники и работяги, приспособленцы и принципиальные, громко кричащие и молча делающие свое дело, работающие на агрессивную войну и работающие против неё. А уж где географически находится каждый из них – дело десятое.
А ведь география чем дальше, тем больше будет только усложняться. Ведь когда закончится эта фаза войны, к "уехавшим" и "оставшимся" добавятся "вернувшиеся". Которые будут кричать не менее интенсивно, уж тут сомневаться не приходится. А еще к этим трем группам наверняка добавятся "волонтерствующие" – те россияне, которые отправятся восстанавливать разрушенную Украину. Тогда, будьте уверены, нынешние дискуссии, в которых всего лишь две стороны, покажутся нам всем зримым воплощением цивилизованного диалога.
Поэтому, пока не начался весь этот кавардак, хорошо бы определиться, что не география и слова определяют людей, а дела. По этому критерию люди по-настоящему и делятся, а главное – именно так люди по-настоящему объединяются. Терновники – к терновникам, виноград – к винограду, волки – к волкам, а овцы – к овцам.
Сергей Чернышов – кандидат исторических наук
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции